Никита ЮРАНОВ
«Сегодня моя душа связана с удивительным волшебным процессом, который называется «кино», и я этому очень счастлив»
Никита, ты родился и учился в Минске. Какие интересные моменты ты вспоминаешь?
С первый по седьмой класс включительно я учился в физико-математической гимназии. Это была, по большому счету, лучшая школа в городе, очень престижная, где учились дети из известных семей Минска. Моя мама работала в администрации города, можно сказать, меня утроили туда по блату. Но к седьмому классу стало понятно, что я, наверное, все-таки гуманитарий. За год я умудрился получить по физике двойку, а по математике кол, и это — с учетом того, что в Беларуси 10-бальная система. Оставаться в физико-математической гимназии было бессмысленно.
Я профессионально занимался плаванием, и меня решили отправить в школу, где были спортивные классы. И, когда мы уже были готовы подавать документы, выяснилось, что в этой школе также есть класс с театральным уклоном. Учитывая, что к тому моменту я занимался в театральном кружке, решили идти туда — спортсмен, признаюсь честно, из меня был так себе. Так я оказался в театральной школе.
Что такое класс с театральным уклоном?
Это — обыкновенный класс, но помимо привычных предметов в расписании стоят театральные занятия. Первым уроком у нас могла быть математика, вторым — мастерство, третьим — сценическое движение, затем — история и так далее. Это было подобием уже профессионального образования: актерское мастерство, сценическая речь, танец, вокал — профильные предметы, которые есть в театральном вузе. Кстати, в конце года у меня была семерка по физике (аналог «4+» по пятибалльной системе) и шестерка по математике (крепкая «4»). Стало понятно, что не я такой тупенький, просто, наконец, нашел дело по душе.
После школы, уехав в Москву, ты, конечно же, выбрал театральный вуз и с первого раза поступил в Щукинское училище в Москве. Ты совсем не волновался?
К поступлению меня готовил Игорь Степанов, замечательный педагог, который организовывал в нашей школе процесс театрального образования и преподавал актерское мастерство. Институт не выбирают, этот институт выбирает тебя. Ребята, которые приезжают в Москву, поступают во все театральные вузы «первой пятерки»: школу-студию МХАТ, Щуку, Щепку, ВГИК и ГИТИС — а там уже куда возьмут. Кому-то везет, его приглашает сразу несколько вузов, и тогда уже человеку приходится выбирать, где учиться. Судьба распорядилась так, что меня приняли в Щукинское училище. И я безумно этому рад.
Что касается волнения на вступительных экзаменах, конечно же, волновался, как и любой. Если кто-то будет рассказывать, что был совершенно спокоен, просто соврет. Волнение присутствует у всех артистов, театра или кино — не важно. Это — физиология, с которой ничего не поделаешь. Вопрос в том, что профессионалы умеют этим волнением управлять и направляют его в нужное русло. В этом случае волнение не мешает, а, наоборот, помогает в работе.
Что самое ценное ты получил от обучения в театральном институте?
Как бы странно это не звучало, в первую очередь я научился работать. Может показаться, что обучение в театральном институте — это «легкие каникулы», но это совершенно не так. Это очень сложно и физически, и морально, и психологически — ты напрягаешься по всем фронтам. Многие не справляются, поэтому у нас, наверное, половина людей на курсе была отчислена. По сути, за профнепригодность. Представьте, пройти такой огромный конкурс, двести-триста человек на место, и потом тебя отчисляют! Когда человек поступает, он «на короткой дистанции», проверить себя невозможно. Во время учебы с утра до вечера, без выходных, по 18 часов в сутки — сложно. Это научило меня не ныть и заниматься своим делом. И на съемочной площадке, и в театре бывает очень тяжело, но это твоя профессия, ты ее выбрал. Как у нас говорят: неси свой крест и веруй. Ты обязан к этому относиться со стойкостью. В этом и заключается профессионализм.
Тебя приняли в труппу театра «У Никитских ворот». В каких спектаклях ты участвовал?
Ролей было много. Розенкранц в «Гамлете», главная роль в пьесе Булата Окуджавы «Будь здоров, школяр», всего не перечислишь. Но, наверное, самым запоминающимся, был спектакль «Знаки», в котором я играл «тело» — все первое действие валялся на сцене, изображая труп. Было сложно и интересно одновременно, для меня это был какой-то радиотеатр: я неподвижно лежал и слушал, как играют другие артисты.
Проработав пять лет в театре, ты поступил на режиссуру кино на Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Почему вдруг решил сменить профиль?
К поступлению на ВКСР я абсолютно точно не отношусь как смене профиля. Скорее, это — развитие, рост, в какой-то момент мне просто захотелось двигаться дальше. Кроме того, актерская профессия очень зависимая: ты не можешь играть то, что хочешь. Режиссура, конечно, тоже зависит от множества факторов, но в данном случае ты являешься создателем истории от начала и до конца. Ты проходишь весь путь: от идеи, которая ложится в основу сценария, до монтажа — из ничего создается что-то новое, самостоятельное, уже отделимое от тебя. Это непередаваемое ощущение.
Какие новые грани ты открыл в себе в процессе переподготовки?
В первую очередь убедился в том, что я хороший организатор. Я действительно могу собрать вокруг себя команду совершенно разных людей и организовать процесс. Один великий кинорежиссер сказал, что режиссер – это человек, который должен владеть всеми профессиями: от водителя до оператора. Только тогда он имеет право управлять этими людьми. Это очень интересно – погружаться во все аспекты съемочного процесса: операторское мастерство, монтаж, схемы света, техника и так далее… У меня был большой опыт работы на площадке, но изнутри понять, как устроена техническая составляющая кино, удалось только во время обучения на Высших курсах. Я окончательно утвердился в мысли, что режиссер – это очень широкая и разносторонняя профессия, не такая однозначная, как может показаться со стороны. Видимо, этим она меня и привлекает.
В ближайшее время тебя ожидает дебютный полный метр. Как проходит подготовка?
Чтобы дойти до стадии производства, одного хорошего сценария недостаточно. В первую очередь нужно найти финансирование, и это — сложно. Кино — дорогой процесс, очень дорогой, и порядка 90 % фильмов у нас снимается на государственные деньги. С этим связано множество проблем: нужно, чтобы твое кино отвечало всем критериям национального фильма, нужно собирать документы, нужно проходить разные этапы конкурса на получение финансирования… Короче говоря, это очень долго, скучно и не имеет никакого отношения к творчеству. Хотелось бы поскорее получить добро и приступить к съемочному процессу.
А как насчет кинопроектов? Как давно ты снимаешься в кино?
Первую серьезную роль я получил сразу после окончания института. Не потому, что нам это запрещали, были ребята, которые снимались уже и на третьем, и на четвертом курсе — у меня совпало иначе. Проекты были совершенно разные: четыре, восемь, двадцать и даже шестьдесят серий — тогда я играл главную роль в сериале «Чужое гнездо», съемки были очень долгими. Но все эти проекты, по большей части, телевизионная история. В полнометражных фильмах, которые идут в широком прокате, я снимался не так много и не в главных ролях. Конечно, как и любому артисту, хочется побольше серьезного большого кино.
Сейчас ты играешь главную роль в сериале для телеканала «Россия 1». Как называется ваш проект?
Я снимаюсь в сериале «Ошибка памяти», где у моего героя очень интересная профессия. Вот честное слово, устал уже наблюдать в кино за дизайнерами, айтишниками, фотографами… Посмотришь наши сериалы — как будто вся Россия только этим и занимается. И, наконец-то, у моего героя настоящая профессия: он сыровар! Я в кадре делаю сыр и провожу дегустации — это очень круто.
Съемки проходят в Калуге. Расскажи, как организован твой съемочный день?
Это у киношников называется «экспедиция», когда вся съемочная группа с места постоянного базирования кинокомпании уезжает в другой город на съемки. В связи с тем, что снимаюсь практически каждый день, живу непосредственно здесь. Съемочный процесс устроен стандартно: ранний подъем, к семи-восьми часам тебя привозят на площадку. День бывает плотным, бывает не очень, но, как правило, 12-часовой, случаются переработки. Очень тяжело, когда идут сложные сцены, и эмоционально, и физически. Но опять же, возвращаясь к началу интервью, хочу сказать, что главное — делать, не ныть, а работать. Это твоя профессия — ты ее выбрал. Я ей очень горжусь.
Никита, что в ближайшей перспективе? Какая сфера тебе ближе: режиссура, съемки в кино или театр?
Положа руку на сердце, понимаю, что все-таки кино. Я настолько в этот процесс включился душой и телом, что без него свою жизнь уже не представляю. Написание сценариев, монтаж, операторская и актерская работа, конечно же, режиссура — для меня это неразделимые вещи, я действительно ощущаю себя человеком кино.
Это не значит, что я навсегда порвал с театром, просто сейчас так сложились обстоятельства и мои предпочтения. Не исключено, что когда-нибудь я вернусь в театр, не буду даже загадывать, в каком качестве. Может быть, в качестве артиста, может быть, режиссера, пока не знаю. Но сегодня моя душа связана именно с этим удивительным волшебным процессом, который называется «кино», и я этому очень счастлив.
