Марк КОНДРАТЬЕВ
«Я очень мало сплю и очень быстро бегаю между театрами, которые, слава Богу, находятся близко друг от друга»
Марк, ты актёр театра и кино. Расскажи, как всë начиналось? Сколько лет прошло, сколько зим?
Примерно 19 лет, соответственно, и зим назад я был совсем ребёнком, боялся выходить на детскую площадку, общаться с ребятами и, в принципе, любой контакт с окружающими заставлял меня волноваться. У родителей сохранились видео, как я часами стою и наблюдаю за играющими вокруг детьми и даже не пытаюсь подключиться к их веселью. Мама с папой решили мне помочь обрести социальные навыки и отдали в театральную студию, чтобы я хоть немножко раскрепостился, чтобы у меня появилась какая-нибудь компания.
Есть поговорка «К сладкому пирогу за уши не притягивают». Можно ли её применить в этом случае? Сказать, что сначала не хотел, а теперь уже без этого жизни не представляешь?
Именно так и нужно сказать, потому что я в этой театральной студии развивался, развивался, раскрепощался, раскрепощался и вот раскрепостился до сегодняшнего состояния. Окончил театральный вуз, работаю актёром в театрах, руковожу ансамблем, пишу музыку.
Кстати, если рассказывать о том, как всë началось, стоит упомянуть, что первые фортепианные уроки я начал получать ещё в детском саду, когда в младшую группу пришла воспитательница-выпускница музыкального колледжа…
Ты стал для неё подопытным кроликом? Получается, педагог самоутверждалась? Тебе это помогало или мешало?
Эксперимент она проводила не только со мной, но и с другими детьми, но они долго не выдержали, а я, что удивительно, проявил усидчивость. Конечно, все эти занятия я считал невероятно скучными: совсем молодая педагог ещё не разобралась как вести уроки, а мне было три. Я начал заниматься фортепиано ещё в этом возрасте, но вскоре бросил. Потом у меня появилась няня, по случайности оказавшаяся в прошлом завучем музыкальной школы, первой исполнительницей нескольких произведений Родиона Щедрина и вообще крутой пианисткой. Она стала моим педагогом на многие годы.
Если говорить о театре, на твой взгляд, что нужно, чтобы стать профессиональным актёром?
Мне кажется, для актёра важнее всего воля. Каждый человек может быть эмоциональным, но не каждый может делиться болью со сцены или с экрана.
А как случилось пересечение музыкального и театрального направлений?
Сложно сказать, случилось ли это слияние… Кажется, пока что это отдельные дорожки.
Давай говорить так: это два берега одной реки.
Абсолютно! Лишь недавно стал осознавать, что это всё-таки «одна река», нет необходимости выбирать. Начался путь единения с общего места действия — театра. На четвёртом курсе начал писать музыку для постановок. А уже спустя время стал развиваться дальше — радио, модные показы. Я начал сотрудничать с дизайнером Леонидом Алексеевым.
Ты окончил Школу-студию МХАТ. Сложно ли было поступить? Какие качества помогли тебе пройти конкурс?
Мне повезло, я ни разу нигде не «пролетел». Основная сложность была в том, чтобы добежать до всех конкурсов и потом выбрать. В итоге поступил везде, а учиться пошёл во МХАТ.
Ты сравнивал когда-нибудь своего первого педагога по фортепиано с мастерами по театральному искусству? Что-то у них было общее или всё разное?
Все педагоги между собой отличаются, особенно разница видна между детским садом и школой-студией. Воспитательница всё же «заставляла» меня учиться. В институте профессионалы готовы делиться с тобой знаниями и опытом, сколько готов принять — столько и унесёшь. Только от твоей воли зависит объём знаний и умений, с которыми выйдешь после четырёх лет обучения.
Говорят, что важно найти своего мастера. Насколько ты с этим согласен?
Мой мастер, Евгений Александрович Писарев, художественный руководитель театра им. Пушкина — человек, театральная политика и художественные взгляды которого коррелируют с моими представлениями о прекрасном.
Думаю, когда я поступал, он почувствовал это творческое родство между людьми, которых брал на курс. Сейчас каждый уже идёт своей дорожкой, но основы понимания театра заложены, конечно, мастером.
Говорят, что люди начинают друг друга лучше понимать после большой ссоры. У вас был конфликт?
Ох, хороший вопрос. Конфликтов было много. Не так просто было принять организационную политику мастера. Важным принципом обучения у нас было отсутствие названия «мастерская», мы — курс. Это означает, что из нас не лепили «семью», но воспитывали самосознание. После выпуска не планировалось никаких обязательных творческих альянсов. Это довольно жёстко, эта политика воспитывает в тебе чувство конкуренции, что здорово.
Разве мы не должны вырастить людей, которые будут профессионалами больше, чем мы?
Ну, всё-таки мой мастер это в первую очередь режиссёр, а не актёр. С актерской карьерой он, возможно не навсегда, простился в 2017 году, когда последний раз сыграл главную роль в «Великой магии» в театре Пушкина. Он растил нас с некой «режиссёрской хитринкой», с пониманием, что мы находимся по разные стороны театральных баррикад, хотя делаем одно общее дело.
Марк, ты не только актер, профессиональный пианист, к тому же играющий ещё на шести музыкальных инструментах. Было это полезным при поступлении в театральный, ну и вообще в жизни?
Я думаю, что при поступлении в театральный вуз это не имело ровным счётом никакого значения. Есть прекрасные драматические актёры, которые не умеют играть на музыкальных инструментах, петь, танцевать, и при этом всё равно блистают и на сцене, и в кино.
Как тебе удалось освоить такое количество инструментов?
Помимо фортепиано я с 16 лет начал играть на укулеле и акустической гитаре. Затем в театральном вузе у нас была такая дисциплина как музыкальный ансамбль. Нас не учили на музыкальных инструментах играть, но в свободное время была возможность подходить и самому дёргать какие-то струны и т.д.… В итоге за последние пять лет список сильно расширился: фортепиано, акустическая гитара, контрабас, электрогитара, бас-гитара. Поигрываю на барабанной установке, балалайке, банджо, губной гармошке и многом другом. В театре, например, в спектакле «Кабаре» я играю на аккордеоне. Единственное, что пока совсем нетронутое, — духовые.
Это же занимает огромное количество времени. На сегодняшний день как расписан твой график?
Сейчас нахожусь в труппе театра «У Никитских ворот», работаю на контракте в Театре Наций и в театре Пушкина. Играю и драматические спектакли, и мюзиклы. Также руковожу музыкальным ансамблем, пишу аранжировки и просто музицирую в театре на Бронной. Занимаюсь композиторской деятельностью — пишу для показов мод, спектаклей, сотрудничаю с ВГТРК. Так что каждый день мой график выглядит совершенно по-разному. Могу сказать только, что я очень мало сплю и очень быстро бегаю между театрами, которые, слава Богу, находятся близко друг к другу
В театре им. Пушкина ты участвовал в довольно известных постановках, это и «Доходное место» по пьесе Островского, и «Женитьба Фигаро» Пьера Бомарше. Было ли это во время учёбы или всё это происходило уже после?
Это было во время учёбы. Первым спектаклем был «Доходное место» Романа Самгина, в который меня взяли как раз из-за музыкальных талантов. Один из исполнителей то ли заболел, то ли уехал на гастроли, и срочно нужен был артист, умеющий играть на гитаре, на фортепиано, способный быстро ввестись в материал. Вот так произошло моё внедрение в пространство творческой жизни театра Пушкина, остальные театры появились уже после выпуска.
Спектакль «Женитьба Фигаро», в котором я бегал в студенческое время в массовых сценах, произвёл на меня очень сильное впечатление. Впервые в жизни вблизи увидел Александру Урсуляк. Викторию Исакову, Сергея Лазарева и других крутых артистов, которые работали в этой постановке. Я был в шоке от того, что они находятся от меня на расстоянии двух метров, что сижу с ними в столовой за одним столом и разговариваю о пустяках.
В Школе-студии МХАТ у тебя была роль в спектакле «Ромео и Джульетта». Отличается ли интерпретация от оригинальной постановки? А какова была твоя роль?
Не знаю, что можно считать оригинальной постановкой, как задумывал пьесу Шекспир, мы уже не узнаем, а режиссёр всегда имеет право на своё видение. Видение Аллы Сигаловой, режиссёра этой постановки «Ромео и Джульетта» — без слов, на языке тела. Спектакль был абсолютно драматическим, хотя присутствовал элемент танца. Звучала музыка группы Pink Floyd, композиции Арво Пярта, фрагменты балета Прокофьева.
В школьные годы ты увлекался плаванием, сёрфингом и настольным теннисом. Что было кроме спорта?
В каких кружках я только не занимался! Мне кажется, успел позаниматься совершенно всем (а ведь кружки были на разных концах Москвы): британский колледж, сёрфинг в Португалии, в Москве получил зелёный пояс по айкидо. Вокал, литература, акробатика, театральные фестивали, разряды по настольному теннису, плаванию. Кажется, моя жизнь была насыщенной с рождения.
Какие перспективы ты видишь в ближайшем будущем? Театр, кино или всё-таки это будет музыкальное исполнение и композиторская деятельность. Ты бы в каком направлении хотел двигаться?
Я стараюсь двигаться во всех «моих» направлениях. Главное — не предавать себя: не сотрудничать с неприятными людьми, «творцами» без творческой потенции. Это главный критерий. Стараюсь не складывать яйца в одну корзину. Наверное, проще быть человеком, которому дано быть только драматическим актёром — у него есть лишь одна точка, в которую он должен бить. У меня этих точек много. Я стараюсь не ограничивать себя.
Что бы ты посоветовал начинающим актерам для своего продвижения, своей деятельности или будет какой-то совет ребятам, которые хотят поступить в театральный?
Есть такое прекрасное выражение: «Всё в театре было. Вас не было». Какую бы роль ты не играл, всегда найдётся человек, чьё великое исполнение уже вошло в историю. Так что советую доверять только собственному, внутреннему ощущению правды, ведь каждый является носителем уникального жизненного опыта.
