Дмитрий Мамонов
«В творческой профессии необходимо постоянно развиваться, нельзя останавливаться, отрицать новые тенденции»
Дима, давно слежу за твоей деятельностью, ты импонируешь и как актёр, и как режиссёр. Молодой, дерзкий, талантливый. Скажи, пожалуйста, ты сам, когда учился на актёра драматического театра в родном Саратове, за чьим творчеством наблюдал?
Во-первых, надо сказать, что в Саратове очень хороший театральный вуз, один из ведущих в стране среди провинциальных. Во-вторых, в Саратове есть классные актёры. Даже Олег Павлович Табаков постоянно приезжал к нам в город и часто забирал актёров разных возрастов в столицу: в Табакерку, МХТ имени А. П. Чехова. Ну и в третьих, я родился и рос в Саратове и хотел здесь учиться, о поступлении в Москву, Петербург даже не думал. Не было амбиций, поступал, что называется, на «шару». Это потом, когда втянулся, мы каждые каникулы, сразу после сессии с однокурсниками ехали в Москву смотреть спектакли, прекрасно знали московский репертуар. А вот в Питере до знакомства с Яной, моей женой, я ни разу не был.
Интересно, что, несмотря на актерское образование, ты не спешил стать артистом — работал хореографом в Саратовской филармонии и в нескольких детских студиях мюзикла. Почему хореография оказалась тебе ближе?
Один из саратовских актёров пригласил меня, тогда ещё студента третьего курса, поставить хореографию. А я профессиональный танцор. Дошёл до четвертьфинала первенства России по бальным танцам, увлекался современными стилями. Мне это суперсильно понравилось и, конечно, я сразу согласился. Во многом благодаря подработке в творчестве мне удалось найти силы и не сдаться, даже когда я был на грани отчисления из вуза — плохо получалось с актёрским мастерством. И даже думал поступать в ГИТИС на балетмейстерский факультет. Решил на четвёртом курсе узнать, кто набирает студентов, пришел, а мне говорят: «По твоей спине видно, что не танцуешь». В качестве хореографа для балета я действительно не подходил.
Учась на старших курсах, ты преподавал сценический танец «молодым и зелёным» студентам. Получается, ты лишь на пару лет был старше своих учеников. Они к занятиям и к тебе, педагогу, относились серьёзно или допускали панибратство? Как удалось заслужить авторитет?
Семестр я преподавал хореографию академическим, оперным вокалистам. Причем мне, двадцатилетнему мальчишке, они казались взрослыми, им было по 30-35 лет. Ведь я поступал в театральный вуз сразу после школы, а те, кому я преподавал, пришли учиться после института или колледжа. Я давал студентам полезную, как мне кажется, информацию, актуальную. Поскольку сам танцевал, ездил постоянно на лаборатории, мастер-классы, мне было чем поделиться. И моя педагогическая деятельность не мешала хорошо общаться с ребятами. Они меня не называли на «вы», по имени и отчеству, я категорически был против этого.
Много времени ты провел в стенах академического театра юного зрителя имени Ю. П. Киселева. Это театр, на сцену которого ты впервые поднялся не только как хореограф, но и как актёр. Помнишь свои первые роли?
Мне повезло. На первую, да к тому же ещё и главную, роль в спектакле Саратовского ТЮЗа меня взял Сеня Серзин, выпускник СпбГАТИ, мастерской Вениамина Фильштинского, тогда ещё главный режиссёр «Этюд-театра». Он приехал на творческую лабораторию вместе с десятью другими режиссёрами, и они хотели вместе с нами, студентами третьих-четвёртых курсов и артистами ТЮЗа, ставить небольшие работы. Сеня взял классный спектакль «14+» и поставил за три дня спектакль-эскиз. А как только я окончил институт, этот материал взяли в репертуар. Сеня приехал ставить, взял меня на главную роль, что необычно, ведь на дипломниках таких ролей не было. Вообще опыт работы с Сеней, молодым, классным, дерзким, перевернул моё представление о театре. Он всегда просил «говорить со сцены проще».
Роли в других спектаклях у меня были небольшими, эпизодическими. Но самих постановок было много, поэтому свободного времени не оставалось, и меня не отпускали ни на лаборатории, ни на образовательные классы. Ни в Питер, ни в Москву. Мне это не нравилось, я планировал уходить, и тогда летом мне сказали: «В следующем сезоне у тебя будут две главные роли в спектаклях «Черная курица» и «Выпускной». Но я всё равно уехал в Питер.
Ты понял, что пора двигаться дальше. Почему выбрал Петербург, а не Москву?
Меня не пускали развиваться, а я понимал, что не могу репетировать с утра до ночи, играть по 20 лет в одних и тех же спектаклях. Не то чтобы я считал себя классным актером, нет, как раз-таки наоборот, объективно оценивал себя. Просто знал, что мне такая жизнь, как в Саратове, наскучит. Но главная причина — это Яна. С ней мы познакомились на ярославском фестивале, затем переписывались, общались по Skype и вскоре поняли, что хотим быть вместе. Так я переехал в Петербург за своей любовью и профессией. Хотя, повторюсь, Москву я знал хорошо, а в Питере никогда не был и мало что знал о культурной столице и местных театрах.
В Театр эстрады имени Аркадия Райкина ты попал как танцор. Помнишь, как познакомился с режиссером Ильёй Архиповым и почему он тебя решил пригласить в свой первый спектакль «Байки»?
С Илюхой познакомились на кастинге. Я очень плохо тогда показался, был в жёстком зажиме, поэтому не знаю, что он во мне заметил, почему решил дать шанс. Возможно, типаж подходил, возможно, просто сжалился надо мной. Но да, он взял меня в работу. Спектакль не так долго просуществовал, но дал надежду на то, что я могу играть в петербургском театре. Это казалось невероятным. Я только приехал, а уже играю в исторически важном театре на Невском проспекте. До Дворцовой площади рукой подать.
Практически сразу тебе предложили выступить на «Алых парусах» и на закрытии фонтанов в Петергофе. Вскружил ли голову масштаб таких мероприятий? Что ощущал, когда участвовал в таких проектах впервые?
Надо сказать, что в Театре эстрады разрешают работать на двух, трёх, четырех фронтах, если это по силам, отпускают на подработки, в суперважные для нашей карьеры проекты. Артисты театра снимаются в кино, и их не увольняют за это, как в других местах. За это огромный респект нашему худруку Юрию Гальцеву! Вот также я понимал, что театр и танцы в моей жизни существуют параллельно, мне хотелось развиваться и в том, и в другом.
«Алые паруса» и закрытие фонтанов в Петергофе голову, конечно, не вскружили, но выступать на Дворцовой — круто. Ещё и по телевизору показывают, мама смотрит. Маме важно, что сына по телеку показывают. Это же признак успеха. (Смеется).
Вот уже пять лет ты выходишь на сцену Театра эстрады, только раньше ты состоял в труппе, а сейчас трудишься как приглашенный артист на договорной основе. Как думаешь, благодаря чему тебе удалось закрепиться, а в какой момент ты решил всё-таки немного отстраниться от театра?
После «Баек» попал в мюзикл «Рикки-Тикки-Тави» тоже Ильи Архипова. Проходил пробы как танцор ансамбля. На кастинге была заведующая труппой, она спросила, могу ли я заместить артиста и ввестись в танцевальные сцены. Я согласился, а чуть позже оказалось, что у моего героя есть небольшая роль. Я и её сыграл, потом сыграл второй раз и за мной роль закрепили. Потом завтруппы предложила второй спектакль, третий. И вот, когда я в них ввёлся, настало время знакомить меня с худруком, Юрием Гальцевым, и у него уже не было возможности не взять меня, занятого в спектаклях артиста.
А отстранился от театра… в 2020 году. Ещё до пандемии меня перевели на договор. Вроде в штате оставили только курс Гальцева и то не весь. Во время пандемии мне не платили зарплату, даже минималку, как другим артистам, оставшимся в штате. И всё это время доход был бы ноль, если бы я не устроился курьером. Проработал месяцев пять, и это классно перезагрузило меня. А творчество в жизни всё равно осталось: я снимал и выкладывал на YouTube прикольные видеоролики о работе, самый популярный из них набрал 27 тысяч просмотров. Сейчас понимаю, что есть свобода: я до сих пор не в штате, и если не могу играть какой-то спектакль, то могу отказаться, предупредить, что я в Москве или на съёмках. Тем не менее, когда получается, стараюсь по максимуму играть.
Насколько важно профильное образование для режиссёра? Где ты обучался этой профессии?
Профильное образование для режиссёра очень важно, но когда у тебя есть определённый опыт, начинаешь тщательнее изучать биографии мастеров, набирающих курс. Думаешь, насколько они актуальны, смотришь их последние работы, ведь именно классическое, психологической школы, театральное образование я уже получил. В этом году окончил курсы повышения квалификации по специальности «Методология современной режиссуры» в ГИТИС, в Skillbox учился полтора года на режиссёра монтажа, на сценариста тоже. Плюс у меня есть наставник — Вахтанг Вахтангишвили. Он директор крупнейшего event-агентства, один из топовых event-режиссёров России. С ним счастлив учиться на практике, но, думаю, что всё-таки когда-нибудь получу и классическое режиссёрское образование.
Некоторые проекты ты создаёшь вместе с женой, театральным продюсером Яной Мамоновой. Например, танцевальный спектакль «Достигая цели» о российском лыжнике Александре Легкове. Вы даже приглашали спортсмена. Чем тебе запомнился этот показ, и какой была реакция Александра?
«Достигая цели» — наша с Яной тестовая работа с множеством ошибок, которые дали понимание, куда двигаться дальше. Мы ставили спектакль про Александра Легкова, российского лыжника, олимпийского чемпиона в марафоне и серебряного призёра в эстафете зимних Олимпийских игр 2014 года. Александр прилетал на спектакль из Москвы ровно на два часа. Мы его встречали в аэропорту, везли на площадку, а потом сразу же обратно, провожали до FastPass. Александр плакал во время просмотра, вспоминал яркие события из своей биографии, и ему было приятно и радостно, что значимое для него что-то значит и для других.
Ты ставил хореографию к спектаклю «Слово о полку Игореве» режиссера Игоря Ларина в МХТ имени М. Горького. Чем отличается работа в московских театрах от петербургских?
Есть хорошие театры, есть плохие, а в каком городе они находятся не так уж и важно. Вот, например, Тюменский драматический театр привозил в Петербург мюзикл «Семейка Аддамс», бродвейскую адаптацию. В спектакле заняты невероятные актёры. И сам театр мощный. Так что в регионах хоть и редко, но встречаются классные театры, хотя понятно, что в Москве, Питере их больше.
В «Слово о полку Игореве» я попал через «Тавриду», один из крупнейших форумов России, который проходит в Крыму. Среди самых разных направлений я выбрал «Театры будущего». Во время форума пять режиссёров МХТ имени Горького делали с нами пять постановок. И поскольку мастера приехали без хореографов, я сказал, что у меня есть опыт в постановке танцев. На «Тавриде» помог с хореографией на двух показах, с одним из режиссёров здорово законнектился. Работа сильно понравилась руководству МХТ, и поэтому пригласили продолжить работу уже в театре. От Саратовского ТЮЗа до МХТ за пару спектаклей — по-моему, неплохой рывок, да?
Интересно, что в МХТ имени Горького тогда художественный руководитель выпускал по 20 разношёрстных премьер в сезон, их ставили совершенно разные режиссёры: современные, консервативные, классические, авангардные. Актёры постоянно были в тонусе. Из самого театра делали арт-кластер, с йогой по утрам и распевками. Идея очень крутая, но в том театре я не был после, не знаю, развивается задумка сейчас или нет.
В прошлом году ты с головой ушёл в режиссуру иммерсивных спектаклей. Расскажи про самые необычные постановки, самых звёздных гостей и самые смелые планы.
В Gastroshow в Москве я сначала был занят как артист, а затем режиссёр начал привлекать меня как выпускающего режиссёра и как ассистента режиссёра. Я стал воплощать творческие задачи, велась работа с партнёрами, были интеграции со звёздами. Так, например, занимался вводом в наше шоу Мити Фомина. Он очень внимательно слушает, пытается чётенько выполнять актёрские задачи, в нем нет налета звёздности. Среди зрителей можно было заприметить «Тутси», Сашу Головина и Аристарха Венеса из «Кадетства», приходили Dava с Марией Краймбрери. Нередкими гостями становились блогеры-миллионники. Однажды в соцсети меня выложила Елена Блиновская. Мне стали писать: «Ты что, у Блиновской?». «Да, я не знаю, кто это», — отвечаю. Вот, теперь знаю.
Мы поняли, что такие иммерсивные шоу заходят публике, имеют большой успех. Ко мне постепенно начали обращаться лично, просить подготовить какое-либо событие в иммерсивном формате — дни рождения, свадьбы, вечеринки. Мы ломаем стереотипы и вместо банкетов создаем уникальные шоу, разрабатываем концепции, которые больше нигде не увидеть. Например, делали готическую свадьбу в стиле той трешовой субкультуры. У нас регистратор выходил из гроба, невеста была в чёрном платье, артисты засовывали подарочные деньги в уничтожитель для бумаги, резали их. Проект давался тяжело, приходилось прибегать к помощи Умберто Эко, Арто и прочим основоположникам театральной моды.
Помимо этого мы создаем шоу, на которые можно прийти по билетам, — гастро-шоу «Хюгге. Уютное безумство» уже можно посмотреть, а сейчас делаем иммерсивное шоу «Во имя любви». Действие будет развиваться сразу в трёх залах на двух этажах без деления на сцену и зрительный зал. Гости сами смогут выбрать, какой именно акт истории они хотят сегодня посмотреть первым. И, конечно, смогут решать, как повернутся некоторые моменты в шоу. У нас прошёл открытый кастинг, в нём мог принять участие любой желающий, собрали больше 270 заявок. Сейчас вовсю идут репетиции, запустили производство декораций и костюмов. Премьера случится 11 и 14 февраля.
Интересно, что в вашей семье оригинально преподносятся и сюрпризы. Так, ты сделал предложение своей любимой на сцене, а на свадьбу вы пригласили команду проекта «Четыре свадьбы» телеканала «Пятница». Какими тебе запомнились эти два события?
Это была моя мечта — сделать Яне предложение на сцене. И так совпало, что в Театре эстрады шёл спектакль «Кабаре. Медведь», он состоял из самых разных номеров, и в него можно было внедрить любой номер. Когда я попросил труппу и руководство мне помочь, все согласились без проблем, хотя могли начать возмущаться, что я рушу целостность спектакля. Я придумал на всех артистов номер, с ними мы репетировали максимально незаметно для Яны, которая в то время тоже работала в театре. И вот за час до спектакля я предложил своей девушке прийти посмотреть его обновлённую версию. Каково было её удивление, когда я вышел с букетом и сделал предложение.
Снимались и в «Четыре свадьбы». Были молодые и глупые, оба работали в театре и не понимали, как в целом устроен entertainment. Яне как продюсеру было интересно понимать способы манипуляции в проекте. Оказалось, что молодожёнов напаивают игристым, чтобы они чуть поразвязнее себя вели, специально не кормят, выводят на негатив. Съёмочный день длится долго, и пока все не сделают, так скажем, свою работу, не произнесут в кадре то, что нужно, никого никуда не отпустят. Это всё, конечно, интересно, но мы бы на такой проект больше не пошли. И когда создавал другую свадьбу как режиссёр, которую тоже снимала команда телепроекта, мы не согласились, чтобы нас вставляли в выпуск. Просто не подписали контракт.
Вашему сыну Тиме три годика. Ты уже знакомишь его с искусством?
Тиму водим в Karlsson Haus. На наш взгляд, там очень качественные спектакли для малышей двух-трёх лет. Аккуратные, кукольные, всё действие происходит на очень близком расстоянии, актёры спокойно разговаривают с детьми, что очень важно. Тим был и за кулисами Театра эстрады, хотим привести его на 50-минутный «Рикки-Тикки-Тави», надеюсь, выдержит. Интересно, что Тим любит и театральный музей, причём это его выбор, мы ничего не навязываем.
Бесспорно, режиссёр должен быть наблюдательным и любознательным. А какие ещё качества важны для режиссёра и актёра, как их не потерять, а наоборот преумножить?
На самом деле, это боль, так как никогда не хватает времени узнавать новое. У меня до сих пор не окончен курс в Skillbox, потому что в нём 500 уроков по монтажу, заброшены интересные сериалы, не дочитаны книги о сценическом освещении, режиссуре шоу. Их я читаю с остановками, помечаю для себя то, что пригодится в работе, то, что нужно проанализировать. В творческой профессии необходимо постоянно развиваться, нельзя останавливаться, отрицать новые тенденции. Пусть они кому-то не нравятся, потому что, например, сложны технически, но это современная реальность, которую нужно принимать.
