Валерий Краснов

Валерий Краснов — целеустремленный и рефлексирующий молодой актер, прошедший путь от школьного ведущего и аниматора до студента легендарного Щукинского училища. Его история — это пример осознанного выбора, когда любовь к сцене победила увлечение точными науками. Валерий обладает ценным качеством — извлекать глубокие профессиональные уроки из любого опыта, будь то роль Деда Мороза или работа в костюме супергероя.

«Репетиция — это время настоящего творчества»

Валерий, вы с детства шли к цели через конкурсы, ведущую деятельность и анимацию. В какой именно момент вы поняли, что «физика и математика» остались в прошлом, и ваше призвание — это сцена? Был ли это осознанный выбор или ощущение, которое не отпускало?

В 8-9 классе мне очень нравилась физика и математика, я отлично учился по этим предметам, участвовал в олимпиадах и очень хотел стать физиком. Но параллельно с этим я уже был затянут в творческую жизнь: был ведущим школьных и городских мероприятий, играл роли в спектаклях, а с 10 класса работал аниматором. Наступил 11 класс, до 1 февраля нужно было выбрать экзамены для сдачи. Я метался между двумя абсолютно разными направлениями; конечно, все были за науку, я не смог услышать сердце и выбрал физику и профильную математику. В этом же году я попал в любительский театр и полностью углубился в театральное искусство, вышли первые спектакли, и к началу экзаменов я все-таки понял, что физмат — не мое, я хочу в театральный, но было поздно. Весь следующий год я готовился к ЕГЭ по литературе, к очным турам в институты, продолжая играть и учиться в театре. За год я не передумал, а полностью убедился в любви к театру, а математика осталась детским хобби.

Вы упомянули «первую осознанную роль» — мальчика Витю в новогодней сказке. Что именно вы вложили в это слово — «осознанную»? Что вы открыли для себя в тот момент в профессии актера?

В 5 классе я сыграл свою первую осознанную роль в спектакле. До этого в детском саду, в начальной школе я тоже участвовал в различных сценках и постановках, но это были не осознанные роли, так как я не понимал, для чего я это делаю. А в 5 классе меня поставили на главную роль в новогодней сказке для начальной школы, и тут я осознал, для чего выйду на сцену: не просто для того, чтобы сказать текст, а для того чтобы дети поверили в сказку, чтобы создать им новогоднее волшебство, подарить радость и веселье. Я понял, для кого и ради чего нужно стараться, у меня загорелись глаза; скорее всего, именно тогда я шагнул на первую ступень лестницы, по которой до сих пор с удовольствием поднимаюсь.

Вы сказали, что тогда, в 14 лет, еще не знали, что репетиции — «самое волшебное время в рождении спектакля». А что для вас значит процесс репетиций сейчас? В чем вы находите эту магию?

Любому обычному человеку репетировать что-то, то есть повторять одно и то же много раз, – скучно и невесело. Когда зритель приходит в театр и смотрит спектакль, он думает, что сейчас артист проживает лучшие моменты в своей работе: он на сцене, в свету, мастерски все делает, и ему громко аплодируют. Но показ спектакля — это уже финал, готовая вещь, в которой уже ничего не изменишь, не пофантазируешь; творчества там остается совсем-совсем мало. Самое ценное для артиста – это рождение спектакля, а это происходит на репетициях, когда ты можешь проявить себя по полной, показать все свои умения, придумки, все свое мастерство. Репетиция – это время настоящего творчества, а если артист перестанет творить, он погибнет.

Работа в костюмах супергероев научила вас не просто «работать», а жить жизнью персонажа. Как опыт перевоплощения в Человека-паука или Черепашку-ниндзя помогает вам сейчас в «взрослом» актерском ремесле? Чему могут научить такие, казалось бы, простые роли?

Когда я работал аниматором, нам говорили, что мы должны быть героем, а не человеком в костюме героя. Если я Человек-паук, то я должен весь праздник жить и существовать как этот супергерой, а не быть аниматором Валерой в костюме Человека-паука. Человек-паук думает и размышляет не как обычный человек, у него своя манера общения, двигается он в своей органике, а не как Валера Краснов. Сначала это было непонятно, но с опытом я стал чувствовать и видеть, когда я герой, а когда аниматор, и надо срочно перевоплотиться, погрузиться в персонажа. В театре на сцене все то же самое: роль не показывают и не изображают, её проживают от начала до конца. Ведь у любого героя до того момента, как он вышел на сцену, была какая-то жизнь, сформирована какая-то жизненная позиция, на которую надо опираться, играя нынешние события.

Вам не очень нравилась роль Деда Мороза из-за малого количества действий, но вы почувствовали, как дарите детям веру в чудо. Это ценный урок о силе присутствия и энергетики актера на сцене. Согласны ли вы, что иногда молчаливое присутствие может быть важнее произнесенного текста?

Пару лет в школьных новогодних сказках я играл главные роли, все время был на сцене, вел действие, а в старших классах меня перевели на роль Деда Мороза. Сначала я немного расстроился, посчитал это за понижение, потому что мой выход был в самом конце для общего поздравления и дарения подарков. Но к тому времени я уже начал читать Станиславского и знал его фразу: «Не бывает маленьких ролей, бывают маленькие актеры». Затем, вспомнив чувство, которое испытывал сам при появлении Деда Мороза, я осознал слова великого Константина Сергеевича и стал готовиться к новой главной роли – великого доброго волшебника. От меня зависело, поверят ли дети в сказку и будет ли новогоднее настроение в зале. Впоследствии я еще не раз сталкивался с похожими ситуациями, разговаривал с состоявшимися актерами, читал книжки на эту тему. Конечно же, мастерство актера не в том, сколько текста он произнесет и сколько минут будет на сцене. Главное – его внутренний мир, насколько сильно он поверил сам себе, насколько искренне он существует на сцене.

Ваша руководительница в театре создала студию с говорящим названием «Импровизация». Насколько важен для вас навык импровизации? Как вы его развиваете и как он помогает в учебе?

Как я понимаю слово «импровизация»? Это навык мгновенного творчества, когда ты можешь придумать и показать что-то без подготовки. Он состоит из внимания, памяти, скорости реакции и сосредоточения. Это и есть первый раздел Вахтанговской школы, который мы сейчас изучаем и развиваем в институте с помощью различных заданий и тренингов. Актеру навык импровизации просто необходим, ведь вся жизнь — это бесконечный творческий мозговой штурм. В институте надо самому придумать и показать этюды, самостоятельные показы, отрывки и многое другое. На репетиции нужно постоянно приносить идеи поведения героя, его особенностей. Во время спектакля часто не все идет по сценарию, и нужно уметь незаметно выкрутиться из такой ситуации. На пробах и кастингах тоже нужно быстро придумать и показать своего героя. Жизнь актера неразрывно связана с импровизацией, это должен быть его профессиональный навык.

В любительском театре вас научили уважению к партнеру, режиссеру, костюму. Насколько, по вашему мнению, важна строгая театральная дисциплина для творческой свободы? Не подавляет ли одно другое?

Дисциплина – одна из основ театра. Без неё этот невероятно сложный механизм не сможет работать. Вот из чего состоит дисциплина, на мой взгляд. Первое: пунктуальность – театр самый точный мир. Здесь все вымерено до минуты, из-за одного опоздания может случиться огромный хаос. Второе: уважение. Нам говорят, что можно никого не любить, но уважать нужно всех. Театр — это командная работа, значит, необходим командный дух, который создается взаимоуважением. Станиславский говорил, что для появления вдохновения актёру нужно рабочее самочувствие, а оно создается только в приятной дружественной обстановке. В самом начале нам рассказали о правиле «трёх Т»: труд, терпение, талант, где талант – на последнем месте!

Вы были самым младшим во взрослой труппе и самым старшим в подростковой. Каково это — находиться между двумя мирами? Помогает ли этот опыт входить в новый коллектив, например, в институте?

Я считаю большой удачей и огромным плюсом то, что я был самым младшим во взрослой труппе и самым старшим в подростковой. Я дружил и общался как со взрослыми людьми, у которых большой жизненный опыт, семья, работа, сформировавшийся взгляд на жизнь; они подсказывали, помогали разобраться со взрослой жизнью. Так же и с ребятами от 7 до 15 лет, у которых жизнь только начинается; с ними было весело, они помогали мне не взрослеть, то есть сохранять детское воображение, открытость, интерес ко всему новому, что очень важно для актера. В новом коллективе мы все быстро подружились, объединились, стали одной семьёй, много веселимся, учимся, шутим, смеемся, помогаем друг другу. Одним словом, вошли в Щукинское братство.

Вы упомянули, что у вас были взлёты и падения, вас ругали и наказывали. Как вы справлялись с критикой и неудачами тогда и как относитесь к ним сейчас? Что было самым сложным?

Когда мы учимся, у нас всегда будут взлеты и падения. Когда тебя хвалят — это безусловно хорошо, приятно, но главное — не расслабляться после этого, запоминать и фиксировать все плюсы. Удача должна мотивировать делать больше и лучше. Когда тебя критикуют — это еще лучше, значит, найдена точка твоего развития. Люди, имеющие огромный опыт и разбирающиеся в этой теме, говорят свое профессиональное мнение, дают советы; это очень ценно. Их мнение слушать важно, полезно и нужно. Неудача должна делать внимание сильнее, а тебя — работоспособнее.

Организация мероприятий в школе — это уже взгляд на процесс, с другой стороны. Помогает ли вам этот опыт режиссуры и организации сейчас, когда вы сами как актер выполняете замысел мастера?

В школе я совсем чуть-чуть изучил вопрос режиссуры. Это очень сложный процесс, который развивает мышление, фантазию, умение правильно объяснить свою позицию. Я думаю, это пригодится для организации самостоятельных показов, этюдов, чтецких вечеров.

Почему ваш выбор пал именно на Театральный институт имени Б. Щукина? Что для вас значит попасть на курс к Валентине Петровне Николаенко?

Я пробовал поступать во все институты «золотой пятерки». Знакомился с их студентами, преподавателями, художественными руководителями, пытался прочувствовать атмосферу. В итоге у меня был выбор между ГИТИСом и Щукой. Я понял, что хочу быть в Щукинском братстве под руководство Валентины Петровны Николаенко. Сюда меня потянуло, я нашел здесь больше плюсов и считаю, что сделал правильный выбор.

Первый курс «Щуки» — это знаменитая «планка» и жесткие требования. Оправдались ли ваши ожидания от учебы? Что оказалось самым трудным, а что — самым вдохновляющим?

Первый курс — это вхождение в рабочую атмосферу, знакомство с правилами, традициями и порядками. Надо перестроиться на абсолютно новый образ жизни, воспитать в себе студента Театрального института. Это бесспорно тяжело, но актер – это профессия, работа, в которой без упорного труда ничего не добиться!

Фотографии предоставлены героем публикации.