Савелий Сумченко

«Творчество как опухоль: откровения молодого артиста»

Савелий, что вдохновляет вас в творчестве?

Не знаю, что конкретно вдохновляет. Даже не думаю, что есть такая вещь или дело. Эмоции очень вдохновляют, впечатления, отдых, вкусная еда вдохновляет, забота вдохновляет. Мне кажется, радость жизни меня вдохновляет. Вот радость в себя впускаешь, сразу хочется ее как-то переработать и выразить через себя, отдать ее обратно, пусть она в воздухе плавает где-то, потом снова меня вдохновит или кого-то другого.

Вы занимались спортом, размышляли о журналистике. С чего начали развитие в театре?

Не могу сказать, что я с чего-то начал. Нет такого момента. Ну, фактически, в 9 классе какие-то мысли стали приходить, уже конкретно начал про поступление, про профессию думать, в кино, в театры ходить. Но, оборачиваясь назад, вспоминая свою жизнь, я думаю, что творчество в тебе живет как опухоль — неизвестно, злокачественная или доброкачественная, но она в тебе всегда живет и развивается. Это свойство души — вот так выражаться. У кого-то музыка, у кого-то плетение бисером, у кого-то театр. Но я убежден, это постоянное свойство души, она без этого просто погибнет. Я думаю, всегда это во мне сидело, просто кнопку, которая люк наружу открывает, я только недавно нашел.

Знаю, ваши родители – артисты. Хотели ли они, чтобы вы продолжили династию, или пришлось убеждать, что это ваше?

Родители-артисты иногда как клеймо звучит, но в моей семье жути такой не было. Мы, конечно, вместо погоды и политики всегда про театр говорили, про фильмы, про режиссеров, актеров разных. Но давления я никогда не ощущал, долга не ощущал. Родители очень любили всегда, может и сейчас любят (не звонил им несколько дней, не знаю). Но они всегда поддерживали всякие начинания: хочешь — это, хочешь — другое. Главное, чтобы тебе хорошо было, главное — любить то, чем ты занимаешься. Вот родители всегда это говорили. Не представляю, как можно заниматься тем, что ты не любишь, это хуже смерти. Все по любви должно быть! Папа всегда жестче мамы был, но я его понимаю. Он волновался, ему яснее это дело, он мужчина, я вроде как тоже. Он с моей стороны смотрит точнее, говорил всегда, что профессия опасная, зависимая. Мама просто говорила, что любит, примет любое решение. Я благодарен им за это. Я спокойно всегда мог выбирать и развиваться там и в том, в чем хочу. Я всегда чувствовал вот это семейное одобрение, так и шел, как мне хотелось. Вот и сейчас занимаюсь и делаю то, что люблю.

Вы сейчас обучаетесь в театральном вузе и вместе с одногруппниками ставите спектакли. Как готовитесь к роли и как справляетесь с волнением перед выходом на сцену?

Ну, как-то я готовлюсь. Текст учу, шнурки на туфлях завязываю. Прически не люблю, как утром волосы легли, так пусть вечером зритель меня и увидит. Хочется быть живым человеком на сцене, простым, ясным, со своей болью. Особенного ничего не делаю. Люблю приходить незадолго до выхода, когда долго сидишь, энергия рассыпается. А тут из метро и сразу в бой. Думаешь просто про работу свою, она внутри сама собой образуется. Образы, мысли, чувства. А волнение… Очень хорошо говорит Кирилл Альфредович Пирогов: «Подарите свое волнение своим героям, они тоже все это делают в первый раз».

Мастера, пожалуй, играют ключевую роль в становлении артиста. Как строится с ними взаимодействие, случается ли критика, и как вы к ней относитесь?

Ну, мой художественный руководитель, Валентина Петровна Николаенко, сыграла неописуемую роль в моей жизни. Она в меня поверила, шанс мне дала. Я не забуду этого никогда, я ей благодарен, даже слов таких нет, не знаю, как описать это чувство — чрезвычайная благодарность, дьявольская. Вера — это самое главное. Когда в тебя верят, когда право на ошибку есть — вот это счастье, вот это поле для развития, для экспериментов, свобода. А в ней сам по себе прорастаешь. Вот и она поверила в меня. Спасибо ей! Критика случается, без нее никуда. Надо просто уметь фильтровать: что-то слышать, что-то слушать, но мимо ушей пропускать. Все в себе не уместишь, просто взорваться можно или в депрессию впасть. Надо себя слушать, все равно организм все подсказывает. Но без самозабвения, середину искать надо, мне кажется. И окружающих слушать, и себя, и что-то среднее искать, пользу вычленять. По большому счету, все помочь хотят, но бывает, как в поговорке: «У семи нянек дитя без глазу». Так что аккуратнее надо быть, но и уважения не терять к словам окружающих.

Юность, наверное, самая лучшая пора для экспериментов. Как к ним относитесь?

Эксперименты очень люблю. Надо пробовать. Когда, если не в институте? Надо бросать себя в разное, не бояться провалов, неудач. Они всегда ценнее успехов, в них есть рост, а успех — это равнина. Пока есть возможность ошибаться, надо вдвойне или втройне ей пользоваться.

У творческих людей должна быть насмотренность. Какие произведения ваши любимые – книга и фильм?

Очень люблю Маркеса. Мне кажется, он один из немногих писателей, кто может жизнь подлинно изобразить, со всем отвращением, горячностью, яркостью. Жизнь — это самое ценное. Еще очень Толстого люблю, тут комментировать не буду. Он как птица в небе, большая, альбатрос, может быть. Он позволяет на крыльях своих сидеть и смотреть на мир с высоты своего полета. Назову две книги: «Любовь во время чумы» Маркеса и «Воскресение» Толстого. Они как-то повлияли на меня.

Фильмы разные смотрю, очень разные. Нет чего-то одного любимого. Линча очень люблю, непросто я воспринял новость о его уходе, печально. Отдельные фильмы его обожаю, в особенности «Синий бархат», чудесный фильм. Больше всего я театр люблю. Энергия здесь и сейчас, сиюминутный диалог со зрителем — это ничем не заменить. Мне кажется, артистом можно стать только в театре. А если про любимые спектакли говорить:

«Одна абсолютно счастливая деревня» П.Н. Фоменко,
«Семейное счастие» П.Н. Фоменко,
«Бег» Ю.Н. Бутусов.
«Театральный роман» в театре Фоменко, я не помню, кто ставил.

Вы не подумайте, я не подражаю театру Фоменко, но спектакли там люблю. В них радость и жизнь есть. Это не единственное место, просто то, что в голове сейчас, вот это и говорю.

Нередко вы ходите на кастинги. Удача к вам благосклонна, или бывают отказы, как на них реагируете?

На отказы спокойно реагирую. Это часть жизни, часть пути. Я на вопрос предыдущий отвечал: без падений нет радости взлетов. Нечего рефлексировать, учиться не на чем. Просто спокойно сношу это и иду дальше. Значит, в другой раз повезет. Да и без темноты мы бы не смогли понять ценность света.

В каком проекте вы хотели бы быть задействованы?

Сложно сказать, правда сложно. Хочется в чем-то хорошем участвовать, необязательно в главной роли. Просто быть частью чего-то большего, чем «я», быть частью какого-то большого светлого горячего шара. Тогда будет радостно мне. У Довлатова строчки есть: «Попробуй поменять одного единственного человека, но раз и на всю жизнь, напиши что-то для его одного». Вот я так же хочу — быть частью чего-то большого, что может поменять пусть кого-то одного, но раз и на всю жизнь.

Как вы сохраняете баланс между учебой, работой и личной жизнью?

Сохраняю этот баланс с радостью.

Фотографии предоставлены героем публикации.