Михаил Пальшис

«От спорта к театру: Михаил о балансе между акробатикой и драматургией»

---

Михаил, вы участвуете во многих номерах «Ленинград-Центра». Какой из них для вас самый личный и почему?

Трудно выбрать один — каждый связан с важными этапами.

Первый — дуэт «Кровать» из шоу «Lovesick», где я работаю с Лесей Ивановой. Это мой дебют в стенах Ленинград-Центра, и первые выходы на сцену были невероятно волнительными. До сих пор помню этот трепет.

Затем наше «Трио» — мы приехали сюда втроём, и это стал наш первый совместный акробатический номер. Выпустили его к новогоднему шоу «Успеть до полуночи», и получилась лёгкая, весёлая история про молодых артистов.

Но было желание — создать номер в составе больше четырёх человек. Так родилась «Свадьба». Да, пришлось пережить тонну нервов и переделок, но, когда видишь финальный результат, понимаешь: оно того стоило.

Номер «Трио» называют вашей визитной карточкой. Как он создавался и как менялся за эти два с половиной года?

Изначально номер задумывался для новогоднего шоу «Успеть до полуночи». Нас собрала интересная команда: постановщиком выступил Андрей Кислицин, который много лет работал в Cirque du Soleil, а вместе с Олегом Хмелевым они начали «лепить» из нас комедийный ансамбль. У нас был готовый набор трюков, но предстояло выстроить их в гармоничную композицию и — что особенно важно — раскрыть наши сценические характеры.

За два с половиной года номер сильно эволюционировал. Если вначале мы больше концентрировались на технике, то сейчас чувствуем себя на сцене уверенно и можем играть с публикой, импровизировать. Зритель стал замечать не только трюки, но и наших персонажей, их динамику — это очень ценно.

В шоу «Успеть до полуночи» вы работаете с разными жанрами – от акробатики до театральных сценок. Как вам удаётся переключаться между такими разными форматами?

Да, у меня был некоторый сценический опыт до «Ленинград-Центра», но здесь пришлось осваивать всё на ходу.

Среда здесь уникальная — ты постоянно окружён профессионалами высочайшего уровня. Мастер-классы, репетиции, возможность наблюдать за работой коллег… Постепенно начинаешь впитывать это как губка. Когда каждый день видишь, на что способны твои партнёры, просто нет другого выхода — нужно соответствовать.

Со временем вырабатывается своеобразный «переключатель». Акробатика требует собранности и точности, театральные сценки — эмоциональной раскрепощённости. Главное — полностью погружаться в текущий момент, не нести в следующий номер груз предыдущего.

Какой из номеров в «Ленинград-Центре» был для вас самым сложным в плане физической подготовки?

Однозначно «Свадьба» — это был самый физически требовательный номер в моей карьере. Во-первых, там собрана целая коллекция сложных трюков, которые нужно выполнять безупречно. Во-вторых, номер шёл в рамках всего сета «Коллекционера», что добавляло нагрузку — нельзя было расслабляться ни на секунду.

Но самое интересное — это сочетание сложности и особого трепета. Я очень хотел поработать в подобном номере! Хотелось отработать его с полной отдачей и с настоящим удовольствием.

Вы работаете в дуэтах и трио (например, с Амилой Ложкиной и Николаем Темежниковым). Как строится ваше взаимодействие на сцене? Бывают ли творческие разногласия?

Да, поначалу действительно случались разногласия — мы спорили, каждый отстаивал своё видение. «Притирались» друг к другу.

Сейчас мы — единый организм на сцене. С Амилой и Колей у нас выработалось взаимопонимание: мы чувствуем друг друга без слов, предугадываем движения, мы работаем на одно важное дело, чего спорить-то? Если возникают малейшие разногласия, то можно просто обсудить всё и найти компромисс. Главное — полное доверие друг к другу.

В «Ленинград-Центре» много номеров с цирковой эстетикой. Как вы адаптируете спортивную акробатику под театральное шоу?

Это всегда баланс между техническим мастерством и повествованием истории. В спорте важна чистота элементов, а здесь каждый трюк должен работать на историю, которую мы рассказываем. Феликс работает с нами и помогает нам «разбить» спортивную форму — добавить театральной небрежности, которая выглядит естественно на сцене. Но всё равно сложно до конца оставаться в образе перед выполнением трюков, надо быстро переключаться: где-то можно расслабиться, а где-то — собрать всю концентрацию и сделать элемент.

Например, в номере «Кровать» мы делаем трюки, но зритель видит не технику, а историю отношений. Это очень тонкая грань: одно неверное движение — и вместо искусства получится просто гимнастика. Но когда находишь этот баланс — рождается настоящее волшебство.

Есть ли номер, который вы мечтаете поставить, но пока не было возможности?

Я скорее исполнитель, чем постановщик. Мне интересен сам процесс воплощения задумки на сцене — когда ты становишься человеком, который воплощает чью-то мысль в действие.

Вы участвовали в шоу Алексея Немова «Легенды спорта». Чем отличается работа в цирковом шоу от театрализованных постановок «Ленинград-Центра»?

Шоу Алексея Немова «Легенды спорта» — не совсем цирковое шоу, это театрализованное гимнастическое шоу, просто выступают там лучшие действующие спортсмены страны.

Мы приехали туда с готовым номером, отработали в рамках общей картинки и уехали. Не думаю, что уместно сравнивать их. Но если говорить о различиях между цирком и постановками «Ленинград-Центра», то вся суть в переходах между номерами. Они являются тем самым клеем, который соединяет номера между собой, и получается спектакль с историей, а не просто показ возможностей человеческого тела.

Какой момент из любого вашего выступления запомнился вам больше всего – может быть, неожиданная реакция зала или что-то, что пошло не по плану?

Конечно, не всё всегда идёт по плану, есть пара случаев.

На премьере «Успеть до полуночи» в нашем «Трио» шарик, который должен был лопнуть в финале, испугался и лопнул прямо в начале номера. Пришлось импровизировать на ходу — мы выкручивались, сохраняя образы и ритм. Теперь у нас во всех кулисах лежат запасные шарики «на всякий случай».

Ещё на первой моей «Корриде» мы работали на парковке, приезжали на машине, и синхронно с нами должен был приехать бык и батуты. Работаем номер, и приходит время бежать к быку, прыгать через него, а его нет — не приехал. Когда что-то происходит не по плану, это так бодрит — ты начинаешь экстренно думать, и это очень важно для артиста: найти выход из патовой ситуации, сохранив образ и не показав ничего зрителю.

Профессионализм проявляется не когда всё идёт по плану, а когда ты умеешь превращать неожиданности в часть шоу.

В «Ленинград-Центре» много абсурдного юмора и неожиданных решений. Как рождаются такие номера, как «Оливье» или «Балалайки-оркестр»?

«Оливье» — это гениальная постановка! Обычный новогодний салат превращается в настоящее театрализованное действие. Весь процесс приготовления — нарезка, смешивание — обыгрывается через акробатику и клоунаду. Этот номер когда-то начинался как этюд Влада Руденко, а потом разросся до полноценного шедевра.

Как вы думаете, почему зрители так тепло принимают ваши номера? В чём, на ваш взгляд, их секрет?

Да нет никакого секрета, всё гораздо проще и сложнее одновременно. Приходя на спектакль, зритель видит готовый продукт с продуманными номерами, а на самом деле там вложено много труда, огромное количество часов репетиций и так далее.

Возможно, секрет как раз в отсутствии секрета — просто делать свою работу на максимуме возможностей. А зритель всегда чувствует настоящее.

Если бы вам предложили сделать сольное шоу, какой бы у него был жанр и концепция?

Моё шоу было бы комедийно-цирковым, как будто бы трюки должны существовать внутри обычных бытовых вещей, и показать жизнь неуклюжего человека. Например, развешивает он постельное бельё, а это цирковое полотно — и начинается номер. И в таком ключе всё выстроить. Но я говорил, что мне больше роль исполнителя нравится.

Фотографии предоставлены героем публикации.