Даниэле Галеа (Daniele Galea)

«Театр, кино и православие: откровенный разговор с Даниэле»

Даниэле, вы начинали как театральный актёр. Какой спектакль стал для вас самым важным в профессиональном становлении?

В целом, трудно выделить конкретное представление, которое принесло мне наибольший профессиональный опыт по сравнению с другими. Я считаю, что очарование этой работы заключается именно в том, что она постоянно способствует моему росту как профессионала и как человека. Каждое исполнение роли на сцене требует длительного погружения в образ, зачастую продолжительного времени. Именно этот непрерывный обмен между человеком, актёром и персонажем оставляет внутри что-то ценное, способствует внутреннему развитию и заставляет задуматься.

С этой точки зрения я особенно глубоко привязан к персонажам Пиранделло, которых мне посчастливилось играть в различных постановках. Помимо того, что я являюсь земляком этих героев и автора, в их образах воплощены самые захватывающие аспекты человеческой натуры: безумие, ревность, смирение, любопытство к жизни и желание отомстить.

Вы учились в Москве у мастеров биомеханики Мейерхольда. Как этот метод повлиял на вашу актёрскую технику?

Стиль итальянского театра в основном основан на диалогах и словах. Особое внимание уделяется тембру голоса, превосходному и элегантному произношению. Российские методы, особенно биомеханика Мейерхольда, доверяют коммуникативный аспект персонажа действию и его физической выразительности. В этом смысле метод Мейерхольда буквально сформировал мой способ игры. И за это я обязан бесконечной благодарностью моим двум учителям — Николаю Карпову и Геннадию Богданову, у которых я учился в ГИТИСе.

Помню, что одним из первых русских слов, которое я выучил, было именно «как». В этом методе крайне важно для актёра понять, как физически выполнять каждое движение. Когда «как» запомнено, каждая постановка будет «физически и механически» безошибочной.

Я хотел бы добавить одну любопытную деталь, о которой немногие здесь знают, и которую я недавно обнаружил во время прослушивания на Сицилии: Мейерхольд создал свой метод, вдохновляясь именно выдающимся сицилийским актёром Джованни Грассо, с которым он встретился у театра МХТ в 1908 году. Этот сицилийский актёр уже тогда гастролировал по всему миру, не говоря на других языках, поэтому он больше строил свою игру на использовании тела и последующем сценическом действии, чтобы гарантировать, что зрители всё поймут.

Вы работали с такими режиссёрами, как Лина Вертмюллер и Бруно Корбуччи. Чему они вас научили?

Лина Вертмюллер, с которой у меня была великая честь обучаться прямо в Экспериментальном центре кинематографии в Риме (www.fondazionecsc.it), научила меня «раскрашивать» персонажей яркими, иногда чрезмерными цветами, а также искусству подтекста. Каждая произнесённая реплика никогда не имеет одного единственного смысла или цели. Лина научила меня говорить одно словами и, при необходимости, передавать противоположное взглядом.

От Корбуччи, с которым я снимался в трёх успешных телесериалах, я усвоил важность внедрения иронии в персонажей. Нахождение у них привычек, недостатков, пороков — нечто, что дарит им эмпатию и в итоге делает их запоминающимися для зрителя.

Вы снимались в итальянских и российских проектах. В чём главные различия между подходами к кино в этих странах?

Подход к кино со стороны съёмочной группы практически универсален в каждой стране мира. Я не обнаружил существенных различий: каждый на съёмочной площадке вносит свою креативность, все преследуют общую цель — создать хороший продукт. Различия, если их и можно считать таковыми, скорее касаются организационной сферы, чем творческой.

В Италии существует почти маниакальное внимание к правам и обязанностям работников киноиндустрии — строгие договорные правила, гарантирующие как артистам и техническим специалистам, так и производству. Правила, регулирующие рабочие дни и часы. Здесь же, для каждого проекта, всё — случай индивидуальный; правила, безусловно, есть, но, можно сказать, интерпретируются также творчески.

Несомненно, один из отличительных аспектов — это развитие и реализация проектов. Здесь всё происходит намного быстрее и проще по сравнению с Италией. Как только найден продюсер, проект реализуется за несколько месяцев. В Италии же бывает, что для получения встречи с продюсером требуется потратить месяцы. Всё гораздо медленнее и сложнее.

Вы играли итальянцев в российских сериалах («Универ», «Метод Лавровой», «Хор», «Миссия Аметист»). Как относитесь к стереотипному изображению иностранцев в кино?

Можно сказать, что это одна из тех вещей, которые до сих пор я не могу понять и принять. Такой подход был, возможно, оправдан в постсоветскую эпоху, но сегодня он совершенно не имеет смысла. Иностранцы уже стали частью современного российского общества. Они не приезжают в Россию только ради любви, не всегда говорят по-русски плохо, и, самое главное, они — часть этого общества: учатся в университетах, часто занимают ответственные должности, живут здесь постоянно, любят эту землю и страдают, даже если видят что-то неправильное или желают перемен.

В кино и в телесериалах их должны изображать более глубоко и разнообразно. А вместо этого продолжают называть их Марио или Джон, устраивают сцену ревности и затем исчезают со сцены. Настало время донести до сценаристов и продюсеров, что в России есть множество профессиональных иностранных актёров, которых они могут привлечь.

Вы переехали в Москву в 1990-х. Что больше всего удивило вас в России по сравнению с Италией?

В ту эпоху Россия была совсем иной. Страна находилась на пике Перестройки. С одной стороны, было желание копировать некоторые стили западного благополучия, с другой — всё ещё наблюдался недостаток экономических возможностей для этого. Но даже в тех условиях я влюбился в эту страну с первого взгляда.

Люди жили скромнее, но делали это с невероятным достоинством. Меня поразила культура их общения. Неважно, с кем я разговаривал — уровень культуры был очень высоким. В метро все читали, иногда — клочок газеты, но на этом клочке обязательно был рассказ Толстого или стихотворение Лермонтова.

Это был странный период, время полной путаницы ценностей и перспектив, но человеческие отношения были гораздо крепче и глубже, чем сегодня.

Вы снимали документальные фильмы о России для итальянского ТВ. Какие темы вам было особенно важно показать?

Простота! Простота в образе жизни. Россия того времени напоминала мне Италию 50-х годов — ту, которую я мог читать только в книгах. Теперь у меня появилась возможность рассказать нечто очень похожее своими глазами, своей камерой.

Всё начиналось с того, что происходило со мной лично. Как только распространилась новость о присутствии итальянца, меня тут же окружили друзья друзей из всех профессиональных сфер с предложениями и приглашениями к сотрудничеству. Я рассказывал, как встречал десятки генеральных директоров импортных компаний, которые требовали моей помощи в импорте итальянских товаров. Кто-то даже предложил мне стать агентом в Италии для русской эротической театральной компании, организовать для них гастроли.

Рассказывал о том, как пришлось стать на один день итальянским парикмахером в квартире на Домодедовской, и завершил рассказ событием, которое по чистой случайности ознаменовало начало моей карьеры в России — о встрече за ужином с одной из первых кастинг-директоров «Мосфильма», которая, несмотря на то, что мы оба немного выпили в тот вечер, через несколько месяцев вспомнила обо мне и пригласила меня на пробы моего первого фильма здесь.

В общем, это был период больших перемен, и всё это мне было очень интересно и достойно рассказа.

Вы говорили, что «обрусели». Что из русских привычек или черт характера стало для вас своим?

Список можно было бы продолжать долго, ведь я уже живу здесь 25 лет. Что касается русификации — в моём случае я подразумеваю только необходимый процесс интеграции в менталитет, который для многих аспектов далёк от моего, особенно от моего сицилийского.

Говоря о взаимоотношениях, в начале меня часто оскорбляли некоторые поведенческие моменты. У нас можно было назначить встречу за две недели и быть уверенным, что она состоится. Здесь я научился, что до вечера перед встречей можно изменить решение и перенести договорённость.

В Италии приёмы пищи — священные моменты, также как и строгое соблюдение распорядка дня. Здесь я научился есть, когда есть возможность. В Сицилии воскресенье — это день, когда обычно собираются семья и друзья. Здесь у каждого свои дела, и даже в воскресенье иногда приходится работать.

Но самое важное, что меня изменило глубоко — это моя духовная жизнь: уже много лет я стал православным. Процесс обращения занял около двух лет. Этот аспект влияет не только на мою повседневную жизнь, но и на работу, а значит, и на моих персонажей.

А если говорить о чертах русского характера, то, думаю, я научился не останавливаться ни перед чем. Я ставлю перед собой проблемы и встречаю их с решимостью и без жертвенности.

Вы преподаёте итальянский язык и культуру в Москве. Как россияне воспринимают Италию? Какие мифы развеиваете?

Я преподавал в Московском православном университете Святого Тихона (https://pstgu.ru) в течение 12 лет, и одним из моих курсов было именно посвящено менталитету и культуре Италии. Я больше старался развеять мифы, чем их подтверждать, и обсуждал с студентами фундаментальные темы, вокруг которых строится общество любой страны (семья, отношения между родителями и детьми, уважение и отношения со старшими, школа, профессиональная самореализация и т. д.).

Мы часто сравнивали итальянское и российское восприятие мира, позволяя студентам самим оценить различия. Миф, который неизбежно разрушался у них на глазах — это идея о том, что жизнь в Италии всегда легка и приятна, потому что там тепло, солнце и море. Я старался объяснить, что для этого достаточно просто взять отпуск, и что даже в Италии жизнь может быть трудной и тяжёлой.

Вы критиковали московскую пиццу. А что из русской кухни вам полюбилось?

Хочу подчеркнуть: сейчас в Москве существует множество заведений, где можно вкусно поесть пиццу. Однако я критиковал «русификацию» вкусов пиццы — это преступление в гастрономическом плане. Не согласны?

Что касается русской кухни, то я люблю практически всё, за исключением некоторых супов на основе чеснока. И вот этот запах борща, пропитанный чесноком, для меня — невыносим. Он просто убивает.

Вы не женаты, но называете Россию вторым домом. Что вас здесь удерживает?

Послушайте, мне 57 лет, последние 25 я прожил в России. До того, как обосноваться здесь, я много лет жил в Риме. Сицилиец всегда носит в себе свою островную душу — куда бы он ни отправился, он навсегда останется сицилийцем. Его корни и основные ценности позволяют ему жить в любом месте.

Однако именно здесь я стал человеком современности. Именно здесь я обрёл свою зрелость, преодолев множество трудностей и переживаний. Я выучил ваш язык и стараюсь помочь вам освоить мой. Мне нравятся многие черты вашей ментальности, а некоторые я не разделяю.

Чувствую, что много должен этой стране, и надеюсь сделать что-то важное, оставить после себя маленький след своим трудом — так я смогу выразить свою благодарность. Что касается названия России — моей второй родины — как бы вы определили страну, которая приняла тебя и терпит тебя всё это время?

Вы занимаетесь сохранением сицилийского языка и традиций. Почему для вас это важно?

Мне приходят на ум строки великого сицилийского поэта и писателя Игнацио Буттиты:

«Народ, закуйте его в цепи, раздерите его, закройте ему рот — он всё равно останется свободным. Уберите у него работу, паспорт, стол, за которым он ест, кровать, на которой спит — и он всё равно богат. Народ становится бедным и рабом, когда у него забирают язык…»

Вот что я хочу сказать. Сицилийский — это вовсе не просто диалект, это полноценный язык с собственной грамматикой, это меньшинственный романский язык. Он — неотъемлемое культурное наследие, которое рискует исчезнуть со временем.

Современные молодые люди не любят говорить на диалекте и зачастую обходят стороной традиции, которые кажутся им архаичными. Но для нас, сицилийцев, это очень важно: это история нашей земли, отражение её завоеваний, страданий и славных культурных достижений.

В каждом сицилийце, где бы он ни жил, запечатлено древнее ДНК, позволяющее расшифровать множество других культур. И всё это — сокровище для мира, оно не должно быть утрачено.

В 2022 году вы сыграли Франческо в драме «Кэт». Как вам работалось с Борисом Акоповым?

С момента нашей первой встречи в офисе киностудии «Мосфильм» между нами возникла естественная профессиональная гармония. Борис — это река творческой энергии и таланта. Всё это он умудряется передавать своим актёрам во время съёмок.

Кроме того, я люблю работать с молодёжью, меня завораживает эта тонкая жилка творческого безумия, которая позволяет им, даже имея немного, создавать всё именно так, как они задумали на бумаге. Стиль Бориса очень напоминает мне нашего Габриэле Муччино, того самого, конечно, с самого начала.

Прекрасный опыт, который я бы, несомненно, хотел повторить, возможно, попробовав себя в более крупной роли.

Вы руководили видеолабораторией в университете. Планируете ли новые документальные или образовательные проекты?

В настоящее время я работаю над созданием курса по кино на итальянском языке для студентов университетов. На этот раз студенты будут рассказывать о России, опираясь на реальные истории. Они научатся формулировать идеи, развивать их, писать короткие сценарии. А затем сами станут актёрами, режиссёрами, монтажёрами и продюсерами.

Если бы вам предложили снять фильм о Сицилии для русской аудитории, о чём бы он был?

Кажется удивительным, но у сицилийцев и русских много общего. Их объединяет естественная солидарность и потребность помогать ближнему, глубокое понимание дружбы. Именно эти темы станут основой будущего фильма, над которым я сейчас работаю совместно с российским сценаристом Анной Распоповой.

Мы пишем первую версию сценария. Это историческое событие очень важного характера — событие, имевшее место на Сицилии, в котором русские сыграли фундаментальную и героическую роль. Пока всё держится в полном секрете, не могу раскрывать больше деталей.

Исполнительное производство в Италии доверено компании Locomotion Film из Рима, и мы ищем заинтересованного российского продюсера, который бы поддержал этот проект.

Фотографии предоставлены героем публикации.